Слышишь, Арахна, паучья арфа звенит? Ветер играет на флейте твоих коридоров…
Слушай, не ты ли сплела эти стены, в которых души живых превратились в живой монолит?
Слышишь, Арахна, как бродят осколки молитв, тихо сплетаясь со снами и тая в ночи?
Знаешь, Арахна…
Ты знаешь – мы тоже ткачи.
Нитями – боль. Ведь у каждого что-то болит…
Мы просыпаемся – снова и снова,
Снами остывшими мир разрисован,
Тени попрятались – день.
Дом начинался не с красных кроссовок,
Дом начинался с людей…
Слышишь, Арахна, как кружится мир за стеной? Многие этому миру принадлежат… Он ведь однажды едва не пришёл и за мной…помню, я был там – меж тьмою и тьмою зажат – жалок, ничтожен, едва не рассыпался в прах… Страшно представить, чего я сумел избежать.
…Горькая копоть и снег на моих губах…
Слушай, Арахна: там бесится вьюга, визжа…
Мы просыпаемся – снова и снова,
Сами не знаем откуда, и кто мы…
Тлеем…наверное – тлен.
Дом начинался не с красных кроссовок,
Дом начинался со стен…
Знаешь, Арахна… Я даже молился вчера… Странно, наверно, молился – играя ножом. Нож этот в Бога когда-то так просто вошёл в месиве тёмном из боли, смятенья и драк, что до сих пор я не верю, что Бога лишён…
Слушай, Арахна, и слушай меня хорошо: скоро начнётся…не Выпуск – Великий Исход. Друг мой сыграет на флейте – пускай мимо нот – и уведёт тех, кто сам никогда б не ушёл, только…открой им. Ты слышишь? Пожалуйста, открой…
…Слышишь, Арахна, мой голос? Не этот, а вой, тот, что отныне навек поселился в Лесу?...
Стены и сети твои никого не спасут: Дом точно бык, что покорно идёт на убой…
Знаем, Арахна – не в стенах, не в комнатах суть –
только в Изнанке и снах, сотворённых тобой…
Мы не проснулись однажды без крова –
Мы не «проснулись», мы были готовы…
Слышишь, Арахна,
дети «спят»...
Дом начинался не с красных кроссовок.
И не с фундамента. Без зарисовок.
Дом
начинался
с тебя…